Интервью с А. Л. Казиным «Искусство — это символическое осуществление бесконечного в конечном, вечного во временном»

В беседе Александр Леонидович Казин, доктор философских наук, научный руководитель РИИИ, главный научный сотрудник и заведующий сектором актуальных проблем современной художественной культуры, делится мыслями о том, почему искусство и философия должны идти рука об руку, описывает своё первое впечатление от пребывания в Институте и рассказывает о встречах, произошедших в стенах особняка на Исаакиевской, 5, которые повлияли на его жизнь.

Интервью с А. Л. Казиным вела Валерия Шимаковская. Снято и смонтировано аспирантом-киноведом Романом Александровичем Карповым:

В фильме, вышедшем к юбилею Российского института истории искусств, Вы делитесь тем, что пришли в Институт в 1976 году, после аспирантуры философского факультета. Начиная с этого момента «Институт стал развиваться в сторону философии», а Вы — в сторону искусствоведения. Можете рассказать об этом «взаимонаправленном движении»?

— В сентябре этого года исполняется 50 лет моей работы в Институте. Я пришёл после аспирантуры философского факультета, по совету одного из моих научных руководителей, известного ленинградского философа Моисея Самойловича Кагана. В сентябре 1976 года я начал работать на секторе кино Научно-исследовательского отдела Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии, как тогда назывался РИИИ.

Но оставить философские интересы и методологию, которой учился пять лет в университете и три года в аспирантуре, я не мог. Меня интересовало не только искусство как таковое, но и искусство в свете философии.

Говоря в целом, любое искусство имеет дело с философией, оно само есть философия, поскольку настоящее искусство — это символическое осуществление бесконечного в конечном, вечного во временном. Философия же есть не что иное, как мышление в перспективе вечности и бесконечности. Поэтому искусство и философия очень близки. Различаются они только способом представления своего предмета. Любой искусствовед и критик осуществляет некую философию, исходит из определённых ценностных позиций.

Словом, мне было интересно развивать этот способ мышления. В частности, на материале кино. Моя первая книга, написанная в рамках плана Института и вышедшая в свет, называлась «Образ мира. Искусство в культуре XX века». В ней переплетались кино, культурология, философия, эстетика и литература. Мысли, вошедшие в эту книгу, легли в основу защищённой мной на философском факультете МГУ в 1990 году диссертации «Диалектика художественного образа в современном искусстве».

Некоторые коллеги-искусствоведы в Институте весьма интересовались философской проблематикой. В частности, Аркадий Иосифович Климовицкий, замечательный музыковед, работал с ней на материале творчества Бетховена. Несколько позже в Институт пришёл историк культуры и социолог Анатолий Яковлевич Куклин, автор книги «Введение в социологию искусства».

Сегодня на секторе актуальных проблем современной художественной культуры, который я имею честь возглавлять, практически все сотрудники занимаются культурологией искусства, актуальными проблемами современного искусства с точки зрения философии и культурологии.

Впрочем, что называть актуальным искусством? Есть расхожее определение: это то, что сделано сегодня, затрагивает злободневные проблемы. Думаю, что актуальное искусство — то искусство, которое важно для человека в любую эпоху и любом состоянии культуры и общества. Если иметь в виду отечественную культурную духовную традицию, то самый актуальный поэт, который существует сегодня, — это Александр Сергеевич Пушкин. Актуальнее его в русской культуре нет.

Также хотел бы представить нашим зрителям и читателям серию коллективных трудов, над которой мы работаем в Институте на протяжении ряда лет, — «Судьбы русской духовной традиции в отечественной литературе и искусстве». К настоящему времени вышло пять томов. Первый из них появился в 2017 году, последний — весной этого года, он посвящён Серебряному веку.

Недавно вышел двухтомник моих избранных сочинений. Первый том называется «Космос, хаос и совершенство. Русский опыт» и носит подзаголовок «Философия», второй — подзаголовок «Литература». В первом томе помещены многие работы, написанные по плану Российского института истории искусств, в том числе касающиеся сущности искусства, его истории и современного состояния. Основные понятия — «классика», «модерн» и «постмодерн». Классика — искусство перед лицом Бога, модерн — искусство перед лицом человека, постмодерн — искусство под знаком игры.

Второй том включает свободно написанные вещи, в том числе и роман «Частицы бытия», который был отмечен литературной премией Александра Невского. Это философская автобиография на фоне эпохи. За 80 лет жизни и 50 лет работы в Институте я немало чего повидал и имел возможность продумать. Надеюсь, благодаря издательству «Петрополис», с которым мы сотрудничаем много лет, будут выходить и другие работы.

Какие были Ваши первые впечатления от работы в Институте?

— Мне показалось, что я попал в научный и культурный рай: академично, серьёзно, основательно.

Впечатление производит само здание, в котором находится Институт. Это один из лучших особняков Петербурга, а из окон открывается Исаакиевский собор, украшение города.

Здесь я познакомился с рядом людей, которые в дальнейшем оказали на меня сильное влияние. Например, в один прекрасный день я зашёл в нынешний Белый зал, где в то время находилась выставка музыкальных инструментов. Смотрителем в нём работала молодая девушка-филолог Оля. Мне рекомендовали её как талантливого и умного человека. Помню, у нас зашёл диалог о моральном долге. Я спросил Ольгу: «Как вы думаете, если бы Пушкин шёл по берегу Невы, а там тонула бы старушонка, вроде той, которую Раскольников убил в “Преступлении и наказании”, надо ли было бы ему бросаться за этой старушкой, чтобы её спасти? Или тогда мир потерял бы Пушкина, но спаслась бы старушка? Ольга Борисовна посмотрела на меня: «Но неслучайно же такие старушки ему не попадались?»

Сейчас Ольга Борисовна Сокурова является доктором культурологии, доцентом Института истории СПбГУ и ведущим научным сотрудником нашего сектора, одним из основных авторов серии «Судьбы русской духовной традиции в отечественной литературе и искусстве». Она развивает православное богословие культуры. В этом смысле мы с ней близки по методологии. Ведь искусство и философия — это части культуры, а культура — это художественная, научная, философская, нравственная оболочка вокруг ценностного ядра. Ядро культуры — это определённая вера. Неверующих культур, как и неверующих людей, не бывает. Одни верят, что Бог есть, другие — что его нет. И то, и другое является религиозным актом.

Конечно, в Институте нашлись не только единомышленники, но и люди, придерживавшиеся других взглядов, как всегда бывает в живой жизни.

Случались и разногласия. Например, в начале 1980-х годов обсуждались работы Марка Николаевича Любомудрова, заведующего сектором театра. Произошёл характерный для России спор между западниками и славянофилами. Марк Николаевич придерживался славянофильской позиции и утверждал, что театр начинается с Родины. Это нравилось не всем. Под коммунистическими лозунгами его признали «профессионально непригодным». Я был одним из четырёх членов Учёного совета, которые голосовали против этого решения.

С 2015 по 2020 год Вы были исполняющим обязанности директора Института. Возглавляя Институт, руководствовались ли Вы советами графа Зубова? Вели ли диалог с ним?

— Я чту традиции, на основе которых граф основывал Институт. Надеюсь, граф Зубов не отвернулся бы от того направления, которое я осуществлял как учёный и как исполняющий обязанности директора. Мне так кажется.

Нынешний директор, Дмитрий Анатольевич Шумилин, музыковед, исследователь творчества А. Н. Скрябина, является одним из тех учёных, которые используют философский подход к своей проблематике и поддерживают это направление в деятельности института. В частности, нашу серию «Судьбы русской духовной традиции».

Ваша кандидатская диссертация, защищённая на философском факультете ЛГУ в 1972 году, посвящена проблеме отношения искусства к действительности в русской эстетике начала ХХ века. Изменилось ли за время работы в Российском институте истории искусств Ваше понимание данной темы? Что бы Вы изменили в своей диссертации, если бы готовили и защищали её сейчас?

— Кандидатская диссертация — сочинение молодого человека, мне было 27 лет, когда я её защитил. Поэтому, конечно, сегодня я писал бы её иначе. В то время действовала дисциплинарная машина марксистско-ленинской методологии.

Впрочем, выбранной тогда темой я занимаюсь вплоть до сегодняшнего дня. Мои современные работы во многом продолжают некогда начатое исследование.

Как строится общение с аспирантами? Что оно даёт Вам?

— Аспирантура — интересное дело для любого института, это молодая душа, молодой ум. Конечно, новые поколения несут в себе черты того времени, в котором они растут. Раньше, чтобы добыть знание, нужно было потрудиться. Сегодня это делается нажатием одной кнопки. Цена знания снижается. Знание становится информацией, а знание и информация — не одно и то же. Информация не касается души. Знание — это то, что принадлежит человеку, им продумано, экзистенциально осуществлено.

Поэтому, конечно, всё не так просто, но я с удовольствием общаюсь с аспирантами, читаю для них лекции.

Какой совет Вы бы дали тем, кто поступает в аспирантуру РИИИ сегодня?

— Настоящая наука, как и настоящее искусство, часто не приносит денег. А мы живём в обществе рыночных отношений. Занятия этими предметами отнюдь не всегда приносят доход, а тем более большой доход, к которому многие стремятся именно потому, что воспитываются в рыночном обществе. Хотя бывает, что люди создают капиталы в области культуры. Но это скорее исключение, чем правило. Слава Богу, рынком наша цивилизация не исчерпывается.

Если вы готовы посвятить себя благородному делу культуры в определённой мере бескорыстно — дерзайте.

Что бы Вы пожелали Институту?

— Надеюсь, что Институт будет хранить традиции, заложенные графом Зубовым и которые старались сохранить и мы, — глубинную ценностную основу, необходимую для занятий любой областью культуры. Этого я и желаю последующим поколениям философов, культурологов, искусствоведов.